Фрагмент книги «Пустая»
— Что ж, — сказал он, поправляя сумку, — идем со мной, раз так. Пустышки должны помогать друг другу, а? Но только если от тебя не будет проблем, — вдруг добавил он. Вид у него стал обеспокоенным, а голос зазвучал почти умоляюще. — Ведь не будет, а?
— Нет-нет. Конечно, не будет.
— Вот и хорошо. — Никто впервые улыбнулся, отчего лицо его стало еще более странным, а потом поманил меня за собой. — Тогда пошли.
И я побрела за ним в сторону леса. Некоторое время мы шли плечом к плечу, но потом узкая тропинка, петлявшая среди тощих сосен, вынудила меня пойти за ним следом. Двоим здесь было не разойтись. Может, кроме Никто, здесь никто и не ходил?
Мы шли, должно быть, с четверть часа — я вспомнила, что кроме часов бывают секунды, минуты и дни, — а потом свернули за невысокий кустарник, скрывающий еще одну тропу, уже прежней.
Никто начал напевать — я вздрогнула от неожиданности. В его песенке не было слов, только мотив, и он тянул его на одной высокой, тоскливой ноте. Было в этом что-то безнадежное, тревожное. Я старалась не слушать.
В общем, мне было на что отвлечься. Вот бурая птичка — листвянка. Темно-синий лоскуток, плавно спикировавший откуда-то сверху и растворившийся во мраке, — летучая мышь. Длинное черное создание, мелькнувшее в траве, — змея. Я успела почувствовать ее запах — отвратительный, как и она сама, — и содрогнулась.
— Зловонные создания, — сказал Никто, не оборачиваясь, — эти змеи, да?
Ступая на несколько шагов впереди меня, бубня свой монотонный мотив, он почувствовал запах змеи в траве — или услышал шуршание — и безошибочно определил его источник?
— Кто вы такой?
Он погрозил мне пальцем через плечо:
— Не так быстро, маленькая пустая. Не все сразу! Любопытство! Любопытство! Любопытство еще никого не довело до добра, что бы там ни твердили служители Отпустившего.
Я сразу почувствовала, что, если бы Никто решил записать свои слова, «Отпустивший» был бы написан с заглавной буквы…
И тут же я вспомнила о буквах. Я определенно умела писать и читать, но, как ни силилась, пока не смогла бы назвать ни одной прочитанной книги. Будто устав от усилий, заболела голова.
